Традиции, приметы и верования
в крестьянском зодчестве

Автор раздела Т.К. Щеглова

В современной сельской среде сохранилась слитность рациональных действий, знание естественно-природного окружения, ритуализация процессов строительства и обживания жилой и хозяйственной среды и обрядность, связанная со всеми этапами строительства и проживания. Но на современном этапе степень их сохранности и применение в повседневной жизни разная.

Отправной точкой такого жизненно важного события как строительство дома являлся правильный выбор места, который должен был, по мнению старожилов, отвечать следующим требованиям: сухость, тепло, освещенность. Для этого при подборе места учитывался целый ряд природно-географических факторов.

1. Направление господствующего ветра. Наименее благоприятным считался северный ветер, который на Алтае называют "сивер", наиболее благоприятным - западный ветер. При расположении дома обычно его постановка учитывала "подветренную сторону" и "ветреную сторону" или как говорят старожилы Алтая "под ветер" и "на ветер", "ветреная" и "подветренная". Дома связи и пятистенные дома, имеющие прямоугольную форму, повсеместно стоят узкой стороной навстречу ветру. В большинстве описанных случаях, фасады ветреной стороны обшиты за последние годы толем или тесом. Во всех домах с ветреной стороны расположены горницы, с подветренной - избы ( в недавнем времени - "куть", в современном - кухня).

2. Движение солнца. В практике сохранилось расположение дома окнами "на солнце" или солнечная (южный фасад). Противоположная стена называлась "подсолнечная" (северный фасад). Во всех зафиксированных случаях сторона, обращенная на юг, имеет больше окон. На стороне, выходящей на север или "темная" сторона окна часто отсутствуют, в таком случае ее называют "глухая" стена или с одним - двумя окнами. Поэтому старинные дома на крестьянской усадьбе расположены чаще всего не относительно улицы (параллельно или перпендикулярно), а с учетом направления ветра и движения солнца. Обычно в уличном ряду их постановка относительно улицы совпадала, если дома были одного типа. Порядок нарушался, если в уличном ряду была смешанная архитектура - продольные дома (связь и некоторые виды пятистенков) и квадратные или как их называют "круглые" дома (изба, крестовый, пятистенный). Жилые дома были свободно размещены на усадьбах и отделены значительным пространством один от другого, по оценке крестьян "тесноты не было". Средняя усадьба по переписи 1917 года (доколхозный период) составляла не менее 0,5 десятин или 0,7 гектар.

В современной деревенской архитектурной среде до последних лет господствовало типовое строительство с жестко фиксированной застройкой домов по красной черте улицы или с отступлением всего ряда домов на 2 - 5 метров для устройства палисада или прохожего тротуара. В уличных рядах преобладала типовая архитектура, поставленная одинаковым образом. При этом будущий владелец дома совершенно исключался из процессов выбора места и строительства дома на всех этапах, вплоть до его заселения.. На современном этапе положение стало меняться. Индивидуальное и частное строительство меняет картину размещения домов на усадьбах в соответствии с крестьянскими традициями старожилов.

3. Сухость места и близость грунтовых вод. В определении данных качеств при выборе места использовался широкий спектр народных естественно-природных примет, распространенных повсеместно и зафиксированных в полевых экспедициях. В центральных лесостепных и степных районах Алтая широко распространены две приметы, по которым узнавали о наличии близких к поверхности грунтовых вод. Во-первых, по обилию растущего конского щавеля. Во-вторых, по рисунку росы на траве - там, где утром роса или иней выделялись обильным темным пятном, сруб не ставили, а помечали для рытья колодца. Никогда не строили жилые и хозяйственные постройки на тех местах, где росла осока.

В северо-восточных лесостепных, лесных и притаежных (Салаирская тайга) районах Алтая при определении сухости места прибегали к простейшим действиям.

1. На том месте, где собирались строить дом - клали на несколько дней доску. Затем проверяли. Если на ней с обратной стороны, т.е. обращенной к земле были "жужжалки" (жужалицы - жуки, живущие в сырых местах, в частности в колодцах или погребах), то место считалось плохим. Если - муравьи - то хорошее.
2. На выбранное место клали сковородку, перевернутую вверх дном. Под нее помещали лучину. Если она отсыревала - то место являлось сырым, и было непригодно для строительства дома. В подобных же версиях просто смотрели на дно сковородки, если оно запотело - то место считалось теплым и пригодным под жилой дом.

Вместе с тем в этих же регионах использовали ряд примет, не требующих особых действий, а являвшихся результатом наблюдательности крестьян. Считалось теплым место, где любят лежать овцы. Обращали внимание на те места, где вечерами, во время вечерок или гуляний чувствовали струю теплого воздуха и на том месте ставили дом.

Иррациональные представления о благоприятности места связаны как с суевериями, так и ритуалами. В наши дни большее распространение получили суеверия и меньше прибегают к ритуалам, гаданиям и обрядовым действиям. Гаданиями определяли обычно неблагоприятные места, не отмеченные на поверхности земли внешними предупреждающими признаками природного или суеверного характера.. Встреченные в полевой практике ритуальные явления связаны с такими сакральными предметами как зерно, хлеб, вода. В большинстве рассказов старожилов описаны ритуалы связанные с хлебопечением. В селе Думчево (Залесовский район) для этого пекли пряники. И на месте будущего дома на старый месяц бросали вверх и смотрели как упадут пряники - если плоской частью ("жопкой") вниз, то на этом месте дом строили, если выпуклой, т.е. верхней частью - место меняли. В селе Красноярка Усть-Пристанского района (один из крупных центров этнографической группы "кержаки") ритуальные гадания совершались в течении ночи: поздним вечером на выбранном месте ставилась чашка с водой и рядом или на нее клали хлеб. В случае сохранения изначального порядка к утру место считалось хорошим, если хлеб был разбросан, а вода пролита - от места отказывались.

Наиболее полно в современной деревенской среде сохранились и используются при строительстве и особенно обживании дома предрассудки, суеверия, предубеждения. Особенно мифологизирован в крестьянской практике выбор места под строительство дома. Все последующие несчастья и неблагополучие в семье связывали с неправильным выбора местоположения дома или всей крестьянской усадьбы. Признаками неблагополучного, в сакральном смысле местоположения дома, являлись разные известные крестьянам признаки: беспокойное поведение на усадьбе овец, лошадей, падеж скота или многократные неудачные попытки разводить ту или иную породу скота, падение удойности молока у коров, блудливость скота, плохой мясной привес, а также личные проблемы членов семьи, в частности нездоровье, неудача и отсутствие успеха, не замужество дочери, отсутствие детей или рождение одних девочек, а также стихийные бедствия, такие как пожары. В крестьянской мифологизированной среде хранится огромное количество рассказов о бедах и проблемах хозяев дома, при строительстве которого нарушались традиции и игнорировались приметы. Обычно эти мифы имеет выраженную линию сюжета, для которого характеры два типа действующих лиц: хозяин - строитель, нарушающий каноны, и лица, предупреждающие его о последствиях или предостерегающие строителя. Обычно в их роли выступает старец. Далее по мифологизированной схеме следуют описания несчастий и попеременной болезни или смерти членов семьи и последующей гибели самого дома. Характер событий не оставляет сомнений в их первопричине, как наказание хозяина за неправильный выбор места и игнорирование совета бывалых людей.

До сих пор в комплексе сакральных способов выбора места сохранились суеверия о запрете ставить дом на старом месте, на дороге, на перекрестке дорог, на месте бани. Нежелательность строительства на старом месте крестьяне объясняют возможным конфликтом между старыми и новыми духами, преемственностью новым домом старых бед, горестей, смертей чужого обжитого пространства. В центральных районах Алтайского края бытует плохая примета ставить дом напротив ворот. По мнению крестьян, это приводит к потерям в крестьянской семье и доме. Через ворота "утекает" благополучие, здоровье, жизнь. Близко к трактовке строить дом против ворот стоит традиция запрета ставить дом на дороге или тропинке, по которой также навсегда уходят из дома или из жизни люди, скот, удачи, счастье.

Правильный выбор местоположения дома еще не гарантировал полного благополучия. Необходимо было соблюдать ряд правил при строительстве дома. Но опрошенные современные старожилы мало помнят о ритуалах и обрядах при строительстве дома. Это объясняется тем, что обычно дом строили на Алтае с помощью найма плотницких артелей или с помощью "помочи" (призыва родственников и соседей). В последнем случае руководил строительством знающий приметы, традиции и обычаи человек, чаще преклонных лет. Работы велись под его присмотром и по его команде, остальные участники не посвящались в ритуально-обрядовые аспекты и не получали объяснений. Поэтому до наших дней дошли только отрывочные сведения или материальные предметы, сохранившиеся от ритуальных действий. Повсеместно на Алтае при сломе старых домов находят обрядовые монеты, положенные строителями либо под "подушками" окон, но чаще по углам срубов - под первым венцом, лежащих на лиственничных "стульях" или на каменных табуретах.

Особую группу составляют мифы о конфликтах между заказчиками дома и строителями и последовавшей со стороны строителей мести, как следствие обиды за низкую плату или обсчет при окончательной расплате. Доказательством мести строителей во всех рассказах служили какие-либо материальные предметы, найденные при разборе домов с печатью проклятия строителей. В центральных районах Алтая обычно доказательством служили костные останки кошек. В Усть-Пристанском районе встречались рассказы о частых болезнях членов семьи в тех или иных домах, при разборе которых в простенках под окнами находили останки двух котят, положенных голова к голове.

Но больше сохранилось мифологизированных рассказах о мастерстве крестьянских зодчих и о знаниях мастеров-самоучек. Подчеркивая качество старинных построек, до сих пор проявляющееся в триединстве - долговечности, сухости и тепле, старожилы связывают их с умением старых мастеров заготавливать строительный лес. Наиболее распространенная оценка выражается стандартной фразой - "лес до сих пор "звенит". Рассказы про лиственничные срубы носят характер коротких легенд или мифов - "...хотели гвоздь вбить... не могли", "...хотели распилить... пила не берет".

Форму своеобразных поздних легенд и мифологизированных былей приобрели воспоминания о безымянных мастерах. Родились они в среде старожилов по мере закрепления поточного некачественного колхозно-совхозного строительства и ностальгии по добротным срубным крестьянским домам. В основе легенд лежали реальные факты, которые дополнялись вымышленными сведениями, подчеркивающими ценность потерь в сфере трудовой, общественной и семейной жизни села, в результате прехода от единаличной жизни к колхозной. В юго-восточных предгорных и горных районах Алтайского края существуют были об использовании амбаров для хранения меда в годы больших урожаев. С амбаров снимали крышу, заливали свежий откаченный мед, который даже не просачивался сквозь щели. С приходом зимы и с установлением санного пути, крышу снова снимали, резали замерзший и засахарившийся мед и везли на продажу на ближайшие ярмарки. Основанием к таким легендам служил народный строительный опыт по достижению жесткости крепления бревен и строительных узлов и плотности сруба, потолка, пола, который обеспечивался разными способами врубки бревен ("в крюк", "в лапу", "с потемком", т.е. внутренним шипом), настила пола "впритык", "внахлест", "в шпунт".

Встречаются легенды о проверках устраиваемых заказчиками строителям. Чаще всего для этого использовали воду которой заполняли комнаты на полметра, а через неделю проверяли. Если вода "не ушла" - то строителей поощряли сверх предварительной договорной цены.. Повсеместно на Алтае распространены рассказы о жесткости креплений сруба, благодаря которому дома передвигали с места на место, предварительно выбросив глинобитную печь, которая строилась с опорой на грунт или опечек и сильно утяжеляла дом. Особенно запомнилась старожилам возможность "перетаскивать" дома без разбора сруба и крыши с места на место в связи с такими многочисленными трагическими переустройствами деревни как раскулачивание, при котором дома раскулаченных перевозились из деревни на места создаваемых отделений колхозов и совхозов, при укрупнении колхозов и совхозов и ликвидации неперспективных деревень, когда приходилось перевозить дома за 30 и 50 км, подложив под них круглые бревна.

В селе Усть-Пристань существует легенда о сохранившейся четырехярусной мельнице, которую строили всем "миром", начиная с заготовки строительных бревен, по 4-5 лесин со двора и кончая строительством. Бревна тщательно подгоняли и плотно укладывали (сливали) желобом на нижнее (по определению рассказчика , "лезвие ножа нельзя вставить в стык"). На верхние ярусы бревна закатывали по помосту. Руководили строительством старики. Первой проверкой крепости сруба по канонам фольклорного жанра стал сильный ураган, в результате которого венцы третьего и четвертого яруса были смещены на 10 см. Но по совету стариков, всем миром, пригнав десятки лошадей, веревками установили венцы на место. Особенно много связано былей о крепости конструкции крыш, устоявших во время ураганов Смысл всех безымянных былей заключается в бытовой философии, противопоставляющей то "как было" хорошо, тому "как есть" плохо.

После завершения строительства начинался период обживания нового дома, для которого характерны предрассудки, представления и действия связанные с верой в существование параллельной жизни бестелесных духовных существ. Главным среди них выступает хозяин дома - домовой. Как и повсеместно по России требовалось переманить "хозяина" из старого дома в новый словами "Хозяин мой иди со мной" и при этом желательно было захватить в новый дом те вещи, которые были милы хозяину в старом доме. Вариантов встречается много, например мочалка, которой моют стол. Часто использовалась квашня, как посуда связанная с замесом наиболее сакрального продукта питания - хлеба. С хлебопечением связан и ритуал задабривания домового на новом месте специально испеченными булочками, которые раскладывали в первые минуты пребывания в новом доме в нижнем земляном помещении (подполье, подклете). Для чего хозяйка или, в других случаях, приглашенный знающий человек, спускались вниз и раскладывали булочки под углами дома и приговаривали заговоры.

Таким образом в мировоззренческом комплексе крестьян слитная природно-естественная и окультуренная среда хозяйственно-жилого комплекса и в наши дни дополняется духами. Но современная демонология претерпела существенные изменения. В современных представлениях демонологические образы делятся на две группы. Первая группа объединяет отрицательные образы под обобщенным названием "нечисть" - абстрактные, аморфные, внешне не оформленные образы, враждебно настроенные к человеку. Для защиты от них крестьянами как бы используются три границы.

Первая граница проходит по ограде вокруг двора и защищается с помощью ряда сакральных предметов. В центральном Алтае наиболее распространенными являются подковы, которые прибивают на ворота или перекладины заборов и сеть, ее просто набрасывают на штакетник пили плетень.

Второй защитной границей являются стены и проемы самого дома, которые охраняются с помощью охранительно-благожелательной символики резьбы оконных и дверных проемов, а также подков над входными дверями и травы над окнами и дверьми. Сейчас стали для защиты обживаемого пространства над дверями помещать иконки. На современном этапе заметно уменьшилось внимание к первой внешней границе двора - ограде. Причины этого известны - изменение в советское время значимости подворья и личного хозяйства в самообеспечении семьи, изменение психологии хозяина. Однако традиции использования "подковы на счастье" живуча до сих пор, в отличие от полузабытого оберегового значения сети.

Наибольшей магической силой до наших дней наделяется порог. Широко распространены приметы, что нельзя "что-либо" или "кого-либо передавать" через порог, иначе "это" не будет водится в доме. При передаче продуктов через порог - обрекать дом и семью на голод. Нельзя здороваться или разговаривать через порог - поссоришься. Стоять на пороге - заболеешь. В любом случае все последствия сводятся к потере чего-либо (здоровья, вещей, друзей, родственников). При переходе этого рубежа существуют многочисленные, как языческие по происхождению обереги и христианские молитвы - обереги. В современной народной среде наиболее распространенной является защитно-охранительное обращение к богу при перешагивании через каждый порог при выходе из дома: "Господи! Благослови!", а через последний порог "Через все, все пороги. Господи! Благослови!"

В таком же значении используется порог в народном самолечении и магии. Например, при частых и беспричинных криков младенцев, молодые мамы до сих пор лечат " от сглаза" или "урока" (как первопричины) перекусыванием воды, которой обмывают лицо ребенка, а остатки выплескивают через порог с различными приговорами. В частности, в с. Петровка Славгородского района украинские переселенцы приговаривают: "Добрый человече, силь (соль) тебе в очи!"

Широко применяется порог в современном народном знахарстве, практикуемом в деревенской среде. При болях в пояснице, знахарка кладет человека поперек порога, животом на него и хлещет веником по пояснице или пристукивает обухом топора и проговаривает текст, стимулирующий процесс потери, т.е. избавления от телесной или душевной боли: тоски, ненужной любви, испуга. Например, при лечении испуга в с. Коробейников Усть-Пристанского района человека садят у порога, выливают у него над головой в ковш с водой растопленный воск и приговаривают: "Матушка Пресвятая Богородица, встань мне на помощь вылить из раба Божьего... Испуг выливается на густые лози, на высокие горы. Там тебе костей не ломить, под грудями не болеть, одиной голове не шуметь, суставов не ломить из 70-ти жил, из 70-ти суставов. Аминь. Аминь." Смысловой доминантой является переселение испуга из человека в горы и леса, через порог - как границу внешнего чужого мира и внутренней среды обитания человека - жилого дома.

Третья защитная граница проходит непосредственно вокруг самого человека, поэтому старались "укрепить" границы соприкосновения самого человека с внешним миром - на теле. Например, в центральном Алтае подвязывали на голое тело полоски рыбацкой сети. В Усть-Пристани среди набора оберегов названы "посыпанный в обувку мак", "завязанный в тряпочку мак и приколотый изнутри нижней одежды", подальше от чужих глаз, три нешитые иголки, также приколотые изнутри, т.е. невидимых для посторонних глаз и т.д. В определенной степени ношение сакральных заклинательных оберегов было вызвано переходом от традиционной одежды с ее защитным комплексом орнамента и вышивки к цивильной традиции. В последнее время боьшее значение приобрели христианские обереги - нательные кресты и иконки. Большое распространение имеют так называемые "живые помочи" - молитвы - обереги, переписанные вручную и распространяемые знахарками. Последнее время их вытесняют молитвенные тексты, приобретаемые в православных храмах. Необходимо отметить, что в целом за последние годы усилилось влияния православия на все сферы жизни - бытовой, духовной, общественной. Так при переезде в новый дом стремятся пригласить священника и освятить как жилое пространство, так и подворье.

Вторую группу демонологических образов составляют - "сожители человека", которые, если не помогают, то и не мешают человеку и называются "домовые". В отличие от отрицательных образов "нечисти", они имеют яркие выраженные образы - "как мужчина, на хозяина похож" или "лохматый". Места проживания демонологических сил дифференцированы: "в бане всякая нечисть живет", а "домовые в дому, он предвещает, вещует, стонет, предсказывает беду... никакого вреда не делает."

Вместе с тем, анализ крестьянской мифологии показывает с одной стороны обеднение демонологической среды. В ходе переустройства крестьянского двора, уменьшения числа хозяйственных построек (амбаров, хлевов, пригонов, стаек, овинов, бань и т.д.), изменения их назначения сократилось число духов, а затем произошло их слияние в одного духа, домового - хозяина и дома, и хозяйственных построек. С другой стороны, произошло сужение места обитания и сферы деятельности "духа". Чаще всего в крестьянской среде Алтайского края местом обитания называют чердак или печной угол. Сфера деятельности домового сократилась до наведения порядка в доме, тогда как в доколхозный период "хозяин" контролировал весь двор в границах ограды, в том числе скотный двор.

Рассказы о деятельности домовых в скотном дворе или в доме жестко мифологизированы и передаются с помощью достаточно распространенных построений и слов сюжета. Так при описании действий хозяина в скотном дворе используются сюжеты, отражающие любовь или неприязнь к тому или иному животному. Типичным примером являются рассказы о покупке нового коня, коровы, овечек. С. Усть-Пристань: "Папа купил лошадь - ядреньку... Как "хозяин" любил его. Сплел ему длинную косу, вдвое... висела с гривы до колен. Вот уж он его вычистит, вылежит. А вот уж кого не любит хозяин. Он его всю ночь мучает, утром приходишь - она (скотина) вся в пене стоит, измученная. Говорят хозяин не хочет ее." Крестьянами признается право "хозяина" на самостоятельные поступки, без осуждения и обиды. Крестьяне присматриваются к проявлению этих поступков, прислушиваются к издаваемым домовыми звукам (вздохи, стоны, слова), пытались понять их смысл и выполнить его желания.