их обеспечить, в чем собственно и состоит экологический кризис. Наиболее простой, но естественно и ограниченный, это миграционный механизм. Раз исчерпаны возможности глобальной среды, надо ее поменять. Например, сотворив в одном месте пустыню, переселиться туда, где леса дают прохладу, кров и пищу. Впрочем, несмотря на ограниченность такого способа преодоления кризиса, в природе, пожалуй, нет вида, который бы им не пользовался, а иные (птицы, рыбы) избрали его способом бытия. Человек также припомнит эпохи великих переселений народов или великих географических открытий. Другой способ, безусловно, несравнимо эффективней - это технологический механизм преодоления технологического кризиса. Человек, конечно же, рядовое творение природы и даже здесь не может претендовать на первенство. Технологическую деятельность мы сплошь и рядом наблюдаем и у примитивных, по нашему мнению, видов (норы, муравейники, гнезда ...).

Теперь мы несколько яснее понимаем суть явления, обозначаемого как экологический кризис. Естественно, ни о каком бегстве назад, к природе, не может быть и речи. Только вперед. Другой путь только в Никуда.

Чтобы понять, куда - "вперед", мы должны осмыслить предшествующий путь и выяснить сегодняшние координаты, чтобы дальнейшее движение было естественным продолжением. История человечества содержит, по крайней мере, два значительных технологических прорыва. Первый, безусловно, создание Агротехнологии, которая раскрыла для людей обширнейшие возможности развития, и в ее рамках мы существуем тысячелетия.

Второй технологический прорыв совершается на наших глазах, хотя начало его можно смело отнести к эпохе Возрождения. Суть современного процесса - становление Машинной Цивилизации. Основные вехи - этапы: 1) механика (исполнительные машины и станки); 2) энергетика (паровые машины); 3) электротехника (трансмиссия, передача энергии от источников к потребителям); 4) транспорт и связь как средства коммуникации и, наконец; 5) информатика (технология машинного управления). Этими пятью этапами выработаны основные принципиальные решения машинной технологии, в рамках которой Человечество будет развиваться тысячелетия, если не сожжет себя неумелым обращением со своими творениями. Опыт всегда дорого обходится. Так и процесс сотворения Основ Машинной технологии неизбежно усилил напряженность в отношениях локального и глобального окружения человека. Более того, каждый этап - прорыв - очень болезненно переживается обществом, ибо влечет изменение уклада жизни, перераспределение ролей и богатств, социальные кризисы. С другой стороны, принципиальные решения вначале всегда аналитичны, схематичны и моноспецифичны, если можно этими словами охарактеризовать достижения целых поколений людей. Что такое энергетическое предприятие средней руки? Это монстр, выдыхающий в атмосферу ежегодно полтора-два состава серной и азотной кислот. Это при том, что и то и другое где-то специально производят. Далее: это сотни составов золы и шлака ежегодно доставляемые в отвал, причем уголь, как правило, является рудой на редкие металлы, а остальное столь же великолепное сырье для строительства и прочего. Технология получения энергии не предусматривает разумного использования своего сырья. Главное - энергия. Это и есть схематичность и моноспецифичность. Совершенно убежден, что завтра наши ТЭЦ будут торговать металлами, кислотами и щелочами, строительными материалами и изделиями, будут производить сверхкачественную питьевую воду. Ведь чтобы делать все это, им не нужны расходы энергии и сырья, а только интеллектуальные и капитальные затраты. Взять ту же питьевую воду. Строительство водозабора было совершенно абсурдным решением как с научной, так и с хозяйственной точки зрения, в то время как в условиях ГРЭС можно производить дешевую воду высочайшего качества, любого, наперед заданного, состава и свойства.

Но это уже будущее. Целью статьи являлось понять, что экологический кризис хотя и болезненное, но вполне естественное состояние и более того, это постоянный процесс разрешения противоречий между локальной и глобальной средой обитания. Понимание этого, надеюсь, поможет преодолению пессимизма и нигилизма, включению современников в конструктивный процесс развития.

Анри Пуанкаре утверждал, что если существует одно верное описание явления, то необходимо возможно бесконечное количество правильных описаний его. Сказанное им относилось к физическим явлениям, но думается, не теряет силы и в применении к событиям и процессам иной природы, например, к Истории. На первый взгляд, такое утверждение абсурдно, ибо мы привыкли к мнению, что Истина единственна и хотя с трудом, но соглашаемся, что абсолютная Истина существует только как некий абстрактный идеал, схема. Чтобы понять смысл множественности правильных описаний, то есть фактически множественности Истин, обратимся к простой аналогии. Каждый инженер (а может быть и школьник), знакомый с основами технической графики, сталкивался с проблемой построения разрезов и сечений. Но используя эти приемы и изображая лишь внешнюю видимую поверхность тел, практически невозможно понять их устройство и, уж тем более, сделать описание доступным для воплощения в "металле". Обычно ограничиваются несколькими разрезами и сечениями, и лишь в редких случаях их число измеряется десятками. Но каждый понимает, что в принципе можно изобразить бесконечно много сечений и все они будут правильными. Другое дело, что от большинства их нет проку, но несколько просто необходимы. Обратившись теперь к любому разделу науки мы, может быть, с удивлением или досадой, должны признать, что у любого данного раздела науки нет своего предмета. Может быть, свой метод, но предмет у всех "наук" единый - Природа, и отличаются "науки" тем, что каждая из них исследует свое избранное Сечение. Более того, и в рамках единого раздела, всегда существуют школы исследователей, мягко говоря, не согласные друг с другом и ведущие ожесточенные споры. Часто за этими спорами ничего нет, поскольку школы изучают разные Сечения, пусть близкие, но разные. И каждый прав, если не заблуждаться. Среди "наук", исследующих природу в социальных Сечениях, в числе прочих находится История. В свою очередь, История как целостная наука не существует, а представлена набором Сечений и , скорее всего, лишь локальными участками этих Сечений.

Поскольку доминирующим научным методом в настоящее время является Диалектика, что соответствует и основным естественным закономерностям, то почти общепринято строить научный раздел или отдельное исследование, что в контексте данного сочинения называется Сечением, исходя из анализа какого-либо противоречия. Исторический анализ, проведенный в свое время Марксом, являет собой пример такого Сечения. Исходным пунктом его исследования является противоречие между социальными группами населения, классами. С точки зрения вышеизложенных соображений такой подход не вызывает недоумения, поскольку имеет естественные ограничения. Эту ограниченность прекрасно понимал сам Маркс и его ближайшие единомышленники.

Теперь мы можем перейти к обоснованию построения экологического Сечения Истории. Двадцатый век ознаменован в Истории Человека целым рядом событий мирового значения. Революции и войны достигли небывалых масштабов, а горестный опыт столь недолговечен, что уже маячит призрак вселенской катастрофы.

Около пятисот лет назад Человечество исчерпало потенциальные возможности Агрокультуры. Это не означает вовсе отказа от нее, ибо достижениями ее мы пользуемся и будем пользоваться. Речь идет только об исчерпании принципиальных возможностей качественного развития в рамках предшествующей тысячелетней Агроцивилизации. Экологический кризис (уже как кризис Агроцивилизации) ознаменовался распадом Средиземноморских империй. Включился миграционный механизм - Великим переселением народов. Конец этого исторического периода венчает эпоха Великих географических открытий.

С "Возрождением" связано вступление Человечества на путь неотехнологического преодоления экологических проблем. Началась эра Машинной Цивилизации. Интенсивно развивается соответствующая этапу наука - Механика.

Дальнейшее развитие восхищает однозначной логикой уже свершившихся событий. Использование исполнительных механических машин формирует социальный заказ. Нужны источники. Таким источником становится паровая машина. Интенсивно развивается термодинамика.

Следующий логический шаг состоял в создании хорошей трансмиссии, взамен механической. Интенсивно развивается электротехника. На этом этапе возникло обманчивое впечатление принципиальной завершенности машинной технологии. Есть непрерывная цепочка: источник энергии, средства ее передачи и распределения к потребителям - исполнительным машинам. Эта обманчивость, возможно, и спровоцировала суетливость адептов марксизма, профанирующую вполне гуманистические идеи, выдержавшие тысячелетние испытания на привлекательность.

Интенсивное развитие производства сформулировало следующую задачу (или высветило проблему): нужны средства коммуникации, то есть транспорт и связь. Сырье нужно доставлять, продукцию - отправлять, нужно договариваться и т.п., создается целая гамма транспортных машин: паровоз, автомобиль, самолет; и развивается электросвязь: телеграф, телефон, радио, телевидение. Теперь остался только один узел в машинной технологии, где, как бельмо в глазу, мешается человек, - это управление (станком, машиной, производством). И во второй половине двадцатого века решается и эта проблема. На наших глазах информационная технология успешно вытесняет человека и из этой сферы. Уже существуют безлюдные производства, уже бегают сами по себе автомобили.

Информатикой завершается создание Принципов Машинной Технологии. В перспективе - Машинная Цивилизация, где человек в значительной мере освобожден от насущных забот локальной среды обитания и может посвятить себя интеллектуальному развитию. Ну совсем по Марксу. Радужная перспектива.

Перечисленные этапы становления основ машинной технологии могут вызвать сомнения в справедливости классификации и интерпретации. Действительно, они не имеют четких временных и пространственных границ. Скажем, нечто появилось на Западе Европы раньше, а в России позже, или - радио рождалось, когда электротехника еще в пеленках была. На последнее можно возразить тем, что и сама Машинная Технология до сих пор в пеленках, не смотря на способности вундеркинда.

Каждый этап создания основ машинной технологии (или как принято говорить: научно-технической революции) творился руками энтузиастов. Наиболее практичные из них неизбежно преуспевали, причем благодаря новшествам так или иначе обгоняли в богатстве консерваторов бизнеса. Соответственно внедрению новой техники, появились новые специальности. Естественно на новом преуспевающем производстве доходы работающих становились больше среднего. Эти процессы означают перераспределение богатств, что всегда сопровождается трениями. Интересно, что это не противоречия между рабочими и "буржуями", вернее, вовсе не обязательно между ними. В отличие от теоретиков классовой борьбы, осмелюсь утверждать, что это противоречия между новым и старым капиталом.

Если в нашей схеме - сечении - перераспределение капитала внутри социальных слоев и между ними порождается некоторым принципиальным техническим успехом (не всяким, а лишь таким, который соответствует социальному заказу, потребностям исторического настоящего), то дальнейшая эволюция капитала во власть и политику происходит почти по Марксу. Первоначально чисто технические решения переходят в разряд экономических категорий, параллельно их освоению в производстве. В этом процессе (из огромного числа предлагаемых технических новшеств) "выживают" немногие (не более десяти). В некотором смысле они выживают благодаря своей оптимальности, хотя заранее вычислить эту перспективу вряд ли возможно. Например, существовала масса альтернативных технических решений по способам передачи энергии от источников к потребителям, то есть к исполнительным машинам и механизмам. Естественно, первой была механическая трансмиссия с этими бесконечными, в буквальном и переносном смысле, ремнями, шкивами и валами. Затем - пневмо- и гидросистемы, термодинамические и электрические. Последние стали доминирующими. Причем среди них тоже выявился лидер - трехфазные системы переменного тока. С их появлением началась эпоха электричества, потрясшая мир. Интересно отметить, что все прочие виды трансмиссий никто не выбросил на обочину истории, как пытаются поступить с мировоззренческими открытиями. До сих пор "живут" и развиваются и механическая, и гидравлическая, и прочие виды, например, в автомобилях (или термодинамическая - в отоплении квартир).

Множественность технических решений в начале соответствующего этапа развития машинной технологии обуславливает обилие предпринимательских инициатив, основанное на потенциально равной стартовой неопределенности перспектив. Возникает множество мелких и средних предприятий, в среде которых так или иначе рассредоточен капитал. Исключение составляют монстры и патриархи предшествующего технологического этапа, которые оперируют сосредоточенным капиталом. На некотором этапе размеры сосредоточенного и разрозненного капитала выравниваются. В этот момент в экономическое управление, то есть в самостоятельное распоряжение средствами, вовлечены значительные массы общества. Соответственно этому подстраивается механизм общественного управления, разные политические институты. Такой период, по вовлеченности масс в процессы управления, приближается к некоторым демократическим идеалам, хотя на самом деле он только подобен демократии, поскольку основные массы населения в управлении все же не участвуют.

Конкуренция технических решений на потребительском рынке, а соответственно и конкуренция товаропроизводителей, оставляет "на плаву" немногих, и конкуренция внутри технологического этапа уступает место конкуренции между "старым" и "новым" капиталом. В этой войне у прежней экономической олигархии есть вначале преимущество. Она обладает рычагами власти. И экономическая конкуренция уступает место политической интриге. Говорить даже о квазидемократии в такой исторический момент уже не приходится. Налицо монополизм в сфере экономики и Нечто, очень смахивающее на тоталитаризм, у кормила Власти. Попытки старой олигархии удержаться , толкают ее на поиски внешних рынков. Вначале политическими, а затем и силовыми методами. В результате они неизбежно проигрывают. Но за счет народа. Утверждение новой олигархии происходит параллельно с ломкой прежних властных структур в ходе, мягко говоря, силового решения спора о власти. Такой спор никогда не ограничивается локальными войнами. В них неизбежно вовлекается вся цивилизация, если ее в этот момент можно так называть.

В подтверждение сказанного сопоставим некоторые события новой (от эпохи Возрождения) Истории. Расцвет механики в текстильном и других производствах - подытоживается общеевропейской войной от Скандинавии до Черного моря. Россия утверждается в Европе. Появление паровой машины сопровождается общеевропейской наполеоновской резней. Наступление эпохи электричества венчается первой мировой войной. Торжество коммуникативной технологии (транспорт и связь) захлебывается второй мировой. Как и во всей Новой Истории, в надвигающихся катаклизмах, особое место просматривается для России.

Автор далек от идей мессианства вообще, а также не приемлет и идеи народа-мессии, напрямую связанной с оккультными воззрениями. Жизнь неизмеримо проще в своих принципах, чем нам кажется, но и намного разнообразнее в проявлении этих принципов, чем то, что мы о ней знаем. Проповедуя идеи национального величия, не стоит закрывать глаза на различие мировых ролей. Сообщество народов (наций), подобно локальной общности людей имеет свою иерархию. И чем дальше цивилизация уходит от натурального способа хозяйствования, тем существеннее дифференциация народов в производстве духовной и материальной культуры, тем глубже мировое разделение труда. Фактически, это процесс сотворения единого мирового организма, который, подобно биологической эволюции, прошел путь от одноклеточного - племенного состояния. Вряд ли этот процесс можно считать подходящим к концу, но перспектива довольно очевидна. Видимо, именно это единое состояние человеческой цивилизации, когда каждый орган Мирового организма немыслим в отрыве от него, скрывается за понятийной конструкцией - коммунизм, но не примитивное обезличивание всех и каждого, и вовсе не оголтелое отрицание мирового опыта, будь то в вопросах собственности или идеях гуманизма. Вместе с развенчанием очередных утопий, двадцатый век достаточно потрудился и над профанацией национального содержания социальных теорий, что и называется: "вместе с водой из купели выплеснуть младенца". Тем не менее объективность процесса коммунизации мирового сообщества не видна только ослепленным неудачей юношеской попытки "забегания вперед локомотива Истории". Прогресс в развитии средств коммунизации неизмеримо ускорил процесс интеграции Цивилизации. Возникают новые термины, суть которых все та же. Например, Станислав Лем вводит в обращение понятие "глобализм". Что же, может оно и лучше отражает специфику будущего устройства мира.

Процесс развития Цивилизации собственно есть процесс материального и духовного производства. И в сфере производства просто не может не быть дифференциации. Эта дифференциация реализуется, как внутри наций на сапожников и пирожников, ученых и артистов, так и между целыми народами. Причем дифференциацию наций в сфере материального производства не заметить трудно. В ее возникновении "повинны" и различия в сырьевых ресурсах стран и их климатические особенности, важные, например, в производстве сельскохозяйственной продукции.

Сложнее обстоит дело в сфере духовного производства. Во-первых, потому что до недавнего времени главным накоплением Цивилизации считали материальное производство, а эталоном собственности считалась вещественная собственность. Ныне заметен сдвиг в сторону приоритетов интеллектуальной собственности, и это облегчает анализ. Во-вторых, ролезация в интеллектуальной сфере психологически трудна для осмысления даже на уровне индивидов, поскольку никому не хочется выглядеть дураком, а именно на таких оценках виделось различие между умственным и физическим трудом. Еще болезненнее может быть осмысление интеллектуальной роли целой нации, ибо она (в свете вышеназванного критерия) неизбежно будет восприниматься через призму болезненного национального самолюбия.

Чтобы продолжить наше экологическое исследование, мы должны сделать еще одно отступление. На этот раз к теории познания. Попробуем найти причины возникновения новых идей и проследить пути их развития.

Процесс познания единичного явления в чистом виде проследить, видимо, невозможно, и реально только вновь воспользоваться схемой. Эта схема, безусловно, будет подобной тому явлению, которое ранее обозначено как Культура, сочетающее иррациональное (Искусство) и логическое (Наука) начала.

Рассмотрим возможность осознать специфику международного разделения труда в области познания. Поскольку иррациональный этап познания, мягко говоря, несколько отличается от рационально-логического, то можно ожидать существенную связь между характером национального сознания и преимущественной формой познания. Обращаясь к истории культуры легко обнаружить, что эстетическое (может быть, иррациональное) творчество Европы (по крайней мере, в явном виде в девятнадцатом веке) носит много русских имен в музыке, живописи, поэзии, литературе. Чрезвычайно важно отметить, что такие "русские" виды творчества, как романс, балет, роман возникли не в России, а пришли с Запада. С другой стороны, научно-техническое творчество Европы последних веков, напрямую связывается с западными странами. Но вот что удивительно, Паровая машина Ползунова появилась лет на двадцать раньше известных изобретений. Самолет Можайского, радио Попова, полупроводники Лосева и еще множество примеров технических решений, в виде идей, рождаются в России, а осваиваются на Западе. Можно спорить о приоритетах, ссылаться на широко известную одновременность событий при их полной друг от друга независимости. Но факт остается фактом. Очень часто об этом факте (об этих фактах) говорят с грустью или самоиронией. Но сплошная повторяемость говорит не о случайных, а вполне закономерных событиях. И эта закономерность основана на том самом международном разделении труда, возникающем из специфики национальных характеров.

Чтобы с успехом осваивать технические идеи, просто необходима склонность к методическому труду, позволяющему шаг за шагом эволюционировать от идеи к работающей конструкции. Та же самая методичность способствует постепенному врастанию в новый технический этап. Хороша ли, плоха ли конструкция, при методическом подходе она быстро становится достоянием массового потребителя, чтобы прийти к нему же на следующий день или год в улучшенном варианте. Сознание западного обывателя (а это общественное сознание) последовательно осваивает плоды научно-технической эволюции, через эволюционно же меняющееся качество быта (бытия).

Меняющееся качество бытия порождает новые впечатления, происходит генерация новых эстетических идей. Развитие эстетических идей (иррациональных идей), как оказывается, не требует методического начала, а скорее, наоборот, возможно в сфере импульсивных характеров, когда основное время жизни связано не с физическим трудом, а с созерцанием, углубленным во внутрь самопознанием, ибо в долгие зимние месяцы трудно что-либо предпринять действенное, но невозможно выключить разум. Свободное парение в иррациональных сферах, неизбежно порождает жажду усовершенствованного бытия и создает условия для генерации технических идей. Эти идеи существуют лишь как проблески, не получая развития даже после убедительнейших доказательств своей жизненности.

Мы можем уныло повторять: технические идеи, возникнув на "Востоке", осваиваются на "Западе", порождая эстетические, и так далее, все по новым и новым виткам эволюции. Технический прогресс на "Западе" осуществляется почти эволюционно, в то время, как на "Востоке" - это революционный процесс, связанный, скорее, не с проблемой развития, а с необходимостью догнать ушедшего вперед партнера. Соответственно этому, последние столетия (время эпохи поствозрождения) для "Запада" проходят в условиях квазидемократических режимов, тогда как для "Востока" - преимущественно в муках тоталитарных попыток реформирования системы, лишь изредка прерываемых краткой смутой "демократических" волнений.

Политическая жизнь последнего времени напрямую связана с процессами созидания Машинной Цивилизации и ее особенности в разных странах напрямую связаны со способами их участия в интегральном, по меньшей мере общеевропейском, процессе.

К настоящему моменту, благодаря успехам самой машинной технологии, решение экологических проблем (и сами проблемы) вышло за европейские рамки, превратившись в мировой процесс.

Несмотря на изобилие мрачных прогнозов относительно Будущего Цивилизации и систематические "провалы" социальных утопий, человеку и Человечеству свойственно надеяться на лучшее будущее. Эта надежда может быть и есть самая великая утопия, которая обеспечивает выживание человека не в качестве биологического вида, а в виде "человека разумного". Общим недостатком пессимистических и оптимистических утопий является их ограниченность рамками линейных экстраполяций, схематизированного опыта, который не является абсолютной истиной. Но парадокс Человеческой Истории состоит как раз в том, что она и есть результат реализаций этих самых утопий. Ибо разумному существу, существу познающему, а ровно и их сообществам, реализация различных, в том числе и социальных проектов, совершенно необходима для осуществления самого процесса познания, как для набора исходных данных, так и для проверки теоретических конструкций, построенных на их основе. С этой точки зрения, утопии восхищают мужеством народов, делающих отважный шаг в будущее и прекрасно понимающих жертвенность своего поступка.

Совершенно ясно, что для успеха любого проекта необходима совместная реализация, по крайней мере, всех необходимых схем-сечений, а отсюда становится понятной дифференциация Человечества на нации и народы. Именно благодаря ей частные социальные эксперименты, часто неудачные для "косого взгляда", обеспечивают не просто выживание человечества в целом, но и прогрессивное развитие в перманентном экологическом процессе.

Завершение этапа разработки принципиальных основ Машинной Цивилизации, осуществляющееся в настоящее время, грозит очередным мировым катаклизмом. Масштабы его могут превысить все известные (и мыслимые) и перечеркнуть вовсе человеческую Историю. И здесь человечество должно реализовать потенциал, заключенный в имени "человек разумный". Главной задачей, вероятно, является предотвращение мировой войны, а вовсе не преодоление экологического кризиса.