ОЦЕНКА  ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ

Для оценки адекватности оригинала и его трансформации (перевод, сокращение текста при редактировании, перевод прозаического текста в пьесу, киносценарий и т.п.) важно учитывать не только языковые показатели глубинных и поверхностных структур, но и меру их соотношения в тексте. Изучение механизма согласования различных языковых и формообразующих факторов невозможно без операциональных приемов экспликации показателей смысла и формы оригинала, с тем чтобы сохранить их в переводе. Это должно быть предметом заботы лингвистики и литературоведения, а не только интуиции и общей культуры переводчика.

Предлагаемый нами анализ включает оценку структуры текста по характеру протекания в нем интегративных синергетических процессов с последующим сопоставлением структуры оригинала и перевода. Это дает надежный критерий для гармонической правки целого, то есть видоизменения внутренней структуры текста в сторону его гармонизации по модели оригинала. Затем для достижения большей адекватности смысла текста, учитываются языковые показатели поверхностных языковых структур. Важно также сохранять в текстах меру соотношения совпадающих показателей как глубинных, так и поверхностных языковых структур целого.

Механизм согласования перечисленных факторов в переводе нуждается в отдельном исследовании. Необходимо разработать операциональные приемы выявления и сравнения показателей смысла и формы в оригинале, чтобы сохранить их в переводе. Перевод нуждается в гармонической правке текста, под которой понимается приведение динамики позиционного развертывания структуры целого текста в соответствие с аналогичными процессами, заложенными автором в оригинале. Это необходимо для сохранения точно такого же характера глубинной структуры целого, встроенного автором  в структуру текста, с целью вызвать у читателя такой же эмоциональный отклик. Осуществить это можно путем сохранения качественного (симметричного или асимметричного) соотношения ориентации границ предложения относительно позиционного инварианта текста с его иерархией сильных и слабых позиций.

Позиционная синхронизация текстов с использованием свойств пропорции позволяет строго оценивать адекватность формы целого на уровне его скрытых характеристик. Критерии сопоставления текстов опираются на выявление модели структуры текста. За каждой вариацией формы целого текста стоит различная внутренняя ритмика позиционной плотности циклических связей, определяемая характером модели, то есть несходные функциональные состояния структуры текста как целостности. Это обусловлено вариативным положением наиболее мощного аттрактора (притягивающего множества) текста, организующего вокруг себя поле, наиболее выгодное для интерпретации смысла - креативный аттрактор. Поэтому знание положения в тексте креативного аттрактора и смысла, заключенного в нем, весьма эвристично как теоретически, так и в практическом плане. За конкретной формой текста всегда стоит собственная иерархия аттракторов, а также определенный эмоциональный фон градационной модели (восходящей, нисходящей, статичной, восходяще-нисходящей или наоборот), а это воспринимается как носитель определенного аффекта [3; 205-206].

Изменением в нужную сторону качества ориентации предложения в целом тексте мы максимально приближаем его к оригиналу. При этом преобразуется динамика внутреннего ритма текста и соответствующей градации функциональных режимов самоорганизации структуры. Неосознаваемый, но активно воздействующий на читателя структурный остов целого текста (что подтверждается в психолингвистических экспериментах) сохраняется, потому что порядок поступления информации, иерархически ранжированной автором, совпадает. Гармоническая правка целого текста, таким образом, приближает читателя к постижению аксиологической сути авторского намерения, встроенного в текст. Важнейшая задача переводчика состоит в синхронизации смыслов, выявляемых им в оригинале, с внутренней иерархией информативности интервалов текста как целостности. Затем можно добиваться соответствия на уровне поверхностных языковых структур, что обычно и обсуждается в связи с проблемой переводческой эквивалентности произведений.

Процедуру и методику гармонической правки текста можно показать на весьма формализованном тексте, в котором обнажен основной конструктивный прием. Таким материалом для нас послужило стихотворение Д.С. Усова <Переводчик>, тщательно разобранное М.Л. Гаспаровым [1; 198]. Мы воспользовались этим примером для показа новых возможностей анализа текста, позволяющих иначе осветить затронутые М.Л. Гаспаровым проблемы: <Считается, что соответствие формы содержанию - привилегия великих литературных произведений. Разбор скромного стихотворения Д.С. Усова показывает, что, пожалуй, не только великих. Было бы интересно аналогичным образом обследовать гипотетически перестроенный вид этого стихотворения - с переставленными строфами 2 и 4. Несомненно, композиционные закономерности удалось бы найти и там, но они были бы сложнее. Когда удастся меру такой сложности выражать в объективных количественных показателях, тогда, вероятно, можно будет выявить оптимальную степень сложности, соответствующую интуитивно ощущаемым (разными читателями по-разному) характеристикам <хорошо - плохо> (курсив мой. - Г.М.)> [1; 201]. Итак, стихотворение Д.С. Усова <Переводчик>:

1. Недвижный вечер с книгою в руках,

И ход часов так непохож на бегство.

Передо мною в четырех строках

Расположенье подлинного текста.

2. <В час сумерек звучнее тишина,

И город перед ночью затихает.

Глядится в окна полная луна,

Но мне она из зеркала сияет>.

3. От этих строк протягиваю нить;

Они даны - не уже и не шире:

Я не могу их прямо повторить,

Но все-таки их будет лишь четыре:

4. <В вечерний час яснее каждый звук,

И затихает в городе движенье.

Передо мной - не лунный полный круг,

А в зеркале его отображенье>.

М.Л. Гаспаровым обсуждается вариант с переменой местами 2 и 4 строф, то есть <перевод> впереди <оригинала>: <Из сказанного видно, что расположение материала по строфам стихотворения никак не случайно. Если мы поменяем местами <оригинал> и <перевод> - строфы 2 и 4, - то образы от начала к концу станут ярче, стилистика богаче, фоника упорядоченнее, <отображенье> станет выразительнее своего образца. Соответствие формы содержанию разрушится или, во всяком случае, станет сложнее и трудноуловимее. В настоящем же виде тема <перевода-зеркала> полностью определяет строение стихотворения> [1; 201].

Подробный анализ адекватности <оригинала> и <перевода> в стихотворении Д.С. Усова М.Л. Гаспаров заключает фразой: <: Но нет уверенности, что это непосредственно ощутимо при восприятии> [1; 200]. Фраза представляется знаменательной, ибо фиксирует неосознаваемость внутренней градации структуры в целом произведении. Попытаемся обнаружить ее в различных вариациях текста, возникающих при перестановке строф (всего возможны 24 варианта перестановки строф). Рассмотрим лишь четыре варианта с использованием разработанной нами методики выявления внутритекстовых циклов, учитывающей качество ориентации предложения относительно эвристичных позиций текста (подробно методики анализа и все понятия см.: [2]). Плотность циклов, пересекающих аналогичные позиционные интервалы рассматриваемых вариантов текста, наглядно показывает их сходства и различия на глубинном уровне структурной самоорганизации формы.

1 вариант (авторский текст, порядок строф 1234) реализует модель /22221/ с плотностью циклов по позиционным интервалам в порядке их следования в тексте: 2 - 4 -6 - 8 - 10 - 5. Таким образом, в данной вариации реализована восходяще-нисходящая градация плотности циклов с максимумом, сдвинутым ближе к концу текста. Сочетание точечных аттракторов 2 - 2 указывает на концестремительность модели.

2 вариант с перестановкой 1 и 3 строф (3214) реализует модель /21111/, являющуюся позиционной инверсией авторского варианта, но функциональные различия значительны. Плотность циклов иначе развертывается от начала к концу текста: 5 - 10 - 8 - 6 - 4 - 2. По структуре - это восходяще-нисходящая модель, но внутренний ритм формы различается, наибольшая плотность циклов сдвинута ближе к началу текста: сочетание точечных аттракторов 1 - 1 указывает на началостремительность формы, что сразу отдаляет этот вариант от авторского.

3 вариант (1432) совпадает по структурной модели и плотности циклов с авторским текстом /22221/. Различна лишь позиционная и смысловая нюансировка целого. Данный вариант наиболее близок по глубинной ритмической структуре целого к авторскому тексту.

4 вариант (4321) дает модель /21210/ с плотностью циклов: 3 - 6 - 5 - 6 - 3 - 3. Элементы обрамления (зачин и концовка) равны по плотности циклов, внутри же целого реализуется восходяще-нисходящая градация с колеблющимся ритмом. Этот вариант по внутренней (началостремительной) динамике также отдален от авторского текста.

Разумеется, можно рассматривать и другие перестановочные вариации исходного текста, но для показа структурных и функциональных различий этих случаев достаточно. Интервалы текста с высшей степенью плотности циклов являются его аттракторами, локализующими наиболее важную информацию, они определяются по величинам плотности циклов в каждой модели. Прием сопоставления аттракторов 1 степени (выделено жирным шрифтом) и 2 степени (курсив) позволяет позиционно и иерархически синхронизировать смыслы оригинала и перевода.

Сравнение языковых показателей поверхностных уровней текста только усиливает совпадение. Представим эти фрагменты:

1 вариант (авторский): <:> Но мне она из зеркала сияет./ 3. От этих строк протягиваю нить;/ Они даны - не уже и не шире: /Я не могу их прямо повторить, / Но все-таки их будет лишь четыре: / 4. В вечерний час яснее каждый звук, /И затихает в городе движенье. <:>;

2 вариант: <:> Они даны - не уже и не шире: / Я не могу их прямо повторить, / Но все-таки их будет лишь четыре: / 2. В час сумерек звучнее тишина, / И ( город перед ночью затихает. <:>;

3 вариант: <:> Но мне она из зеркала сияет>. / 3. От этих строк протягиваю нить; / Они даны - не уже и не шире: / Я не могу их прямо повторить, / Но все-таки их будет лишь четыре: / 4. В вечерний час яснее каждый звук, / И затихает в городе движенье. <:>;

4 вариант: <:> Передо мной - не / лунный полный круг, / А в зеркале его отображенье>. / 3. От этих строк протягиваю нить; / Они даны - не уже и не шире: / Я не могу их прямо повторить, / Но все-таки их будет лишь четыре: / 2. В час сумерек звучнее тишина, / И город перед ночью затихает.<...>.

Как видим, информация, размещенная в аттракторах рассматриваемых нами 4 вариантов текста, несколько различается. Сравнение полученных вариантов проводилось по тематическому принципу, учитывающему те содержательно-композиционные компоненты текста, которые оказались при перестановках строф наиболее выдвинутыми самой формой. Сначала мы установили: к каким компонентам авторского оригинала относится тот или иной отрезок текста, попавший в зону аттракторов. Здесь мы придерживались терминологии М.Л. Гаспарова, выделившего в стихотворении Д.С. Усова Оригинал (2 строфа), Перевод (4 строфа), и добавим к этому фрагмент, раскрывающий Рефлексии переводчика на свое искусство-ремесло (1 и 3 строфы). Во всех рассматриваемых 4 вариантах данные компоненты попадают в область аттракторов, но в различной пропорции. Тема Оригинала представлена в каждом из вариантов разным количеством словоформ (порядок цифр везде соответствует номеру варианта): 5 - 6 - 5 - 7; тема Рефлексии переводчика: 13 - 6 - 11 - 23; тема Перевод: 7 - 0 - 7 - 5.

Параметры сравнения оригинала и вариантов

стихотворения Д.С. Усова "Переводчик"

Таким образом, наблюдается очевидное количественное и тематическое сходство 1 и 3 вариантов, проявляющееся в присутствии всех трех тематических компонентов, которое дополняет и усиливает отмеченную ранее эквивалентность структуры авторского текста и трансформа 3 (выделены жирным шрифтом - Г.М.). Вариант 2 подает тему Переводческих рефлексий несколько сужено, да и сам Перевод в нем вовсе не попадает в поле интерпретации. А вариант 4, напротив, уделяет теме Переводческих рефлексий чрезмерное внимание. Итак, используя новые факты о структурной самоорганизации текста, можно точнее оценить эквивалентность формы целого текста при его переводе на другой язык (или иных семантико-стилистических преобразованиях текста).

Обсуждаемые в данной работе закономерности структурной эквивалентности текста экспериментально проверены на материале английского, французского, немецкого и русского языков, что говорит об их универсальности [4]. Развитие процедуры сравнения текстов для достижения их переводческой эквивалентности на уровне гармонии целого изложено в статье, посвященной анализу русских переводов стихотворения Э.А. По <To Helen> [5].

Поскольку в тексте происходит органичное сопряжение содержательных и формальных компонентов, то трансформации размера предложений относительно фиксированных позиций текста, как показывает эксперимент, изменяют ритм формы текста, иногда и весьма существенно. Подобные деформации всегда относились к области интуиции редактора и автора. Теперь ясно, что эти процессы поддаются экспликации в наблюдаемых параметрах, их можно выявить, проанализировать и скорректировать в зависимости от различных стилистических и прагматических установок. Сведения о процессах организации и самоорганизации текста могут существенно изменить и оптимизировать качество профессиональной работы с текстом.

Проблема глубинного ритма формы текста и возможности управления восприятием целого в процессе общения через текст, безусловно, заслуживают углубленного внимания филологов. Это новое знание поможет отделить объективно протекающие в тексте процессы от наших субъективных интерпретаций, позволит несколько продвинуться в понимании природы текста.

Библиографический список

1. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М., 1995.

2. Москальчук Г.Г. Структурная организация и самоорганизация текста. Барнаул, 1998.

3. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1987.

4. Сонин А.Г., Пищальникова В.А., Москальчук Г.Г. Гармония формы и смысла текста как результат интегративного синергетического процесса // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты. Бийск, 1998. Т. 2.

5. Афанасьева Е.А., Москальчук Г.Г. Анализ эквивалентности перевода с позиций гармонии целого // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты. Бийск, 1998. Т. 1.