Синьцзян, или Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) на северо-западе КНР, уже в течение многих лет привлекает пристальное внимание политиков и ученых как в самом Китае, так и за его пределами. Возникнув как национально-административная единица КНР в 1955 г., СУАР развивается в сложных условиях географической периферийности и многонациональности населения, более 60 % которого составляют неханьцы (уйгуры, казахи, дунгане и др.). В СУАР высок процент лиц, исповедующих ислам. Будучи исторически, культурно и геополитически частью Большой Центральной Азии, Синьцзян и сегодня оказывается регионом, живущим в нескольких измерениях1 .

Проблематика исторического и современного Синьцзяна - одна из наименее разработанных в отечественной науке, и причиной тому - как объективные, так и субъективные факторы: политическая "деликатность" большинства сюжетов, связанных с СУАР, особенно усилившаяся в годы охлаждения советско-китайских отношений, труднодоступность региона для проведения полевых исследований, сложность и многопрофильность научного поиска такого рода, фактически далеко выходящего за пределы синологии, и др.2

Важное геополитическое положение Северо-западного Китая определило повышенный интерес к нему зарубежных востоковедов. В послевоенный период лидирующее положение в этой стихийно складывающейся научной субдисциплине и экспертном "поле" заняли представители США3.

Во второй половине 1990-х гг. американские интересы в Синьцзяне получили четко выраженную геоэкономическую окраску4.

Пионером научного освоения этно-культурной и религиозной проблематики Синьцзяна в пост-маоистское время стал Д.Глэдни, ныне профессор Гавайского университета (Маноа) и сотрудник Центра "Восток-Запад" (Гонолулу). Он фактически первым из зарубежных исследователей получил возможность проводить полевые исследования среди неханьского населения Западного Китая и в дальнейшем стал ведущим экспертом по широкому кругу научных и практических проблем Центральной Азии. Перу Д.Глэдни принадлежит более сотни работ, обозначивших целое направление на стыке современной синологии и центрально-азиатских исследований, им лично или под его руководством осуществляется масса проектов, получивших спонсорскую поддержку самых авторитетных американских и международных организаций.5

Существенным шагом в деле научного изучения этно-политических проблем Синьцзяна стали полевые исследования и публикации Дж.Руделсона, ученого редких лингвистических способностей, защитившего в 1992 г. докторскую диссертацию по проблемам уйгурского национализма в Синьцзяне. Несколько лет, до конца 1990-х гг., Дж.Руделсон был заместителем директора ИнститутаЦентральной Азии и Кавказа (английская аббревиатура - CACI) университета Дж.Гопкинса в Вашингтоне, а затем возглавил недавно созданный при университете Мэриленда Институт глобальных проблем китаеведения -структуру, нацеленную на практическое и научное сотрудничество с властями КНР.

Дж.Руделсон был одним из инициаторов осуществления в CACI беспрецедентного по замыслу и масштабам междисциплинарного научного проекта по Синьцзяну. В рамках данного проекта, поддержанного Фондом Люса, в 2000-2002 гг. будет проведена серия конференций и семинаров, а также подготовлена монография по внутренним и внешним аспектам развития СУАР КНР. Авторский коллектив проекта, со-руководителями которого являются Ф.Старр и Дж.Руделсон, состоит из 18 исследователей, в числе которых Л.Бенсон, Г.Бовиндон, Дж.Дойчер, Г.Фуллер, Д.Глэдни, Дж.Липман и др. Ученые из КНР формально не участвуют в проекте, но их позиции будут учтены при изложении его основных результатов. По замыслу разработчиков, проект по Синьцзяну ориентирован на широкую аудиторию, его основные темы: этничность и национализм, социальная история, стратегия политического контроля, экономическое развитие, экология, демография, трансграничные связи, здравоохранение, ислам, геополитика и др.

К проблемам Синьцзяна регулярно обращается и созданный Дж.Руделсоном (его первым редактором) еженедельник CACI - "Аналитик Центральной Азии", на страницах которого выступают с обзорами и прогнозами ситуации в наиболее "горячих" точках данного региона как маститые, так и начинающие эксперты.

В лоне нескольких, дисциплинарно и методологически пересекающихся школ американского востоковедения (восточно-азиатские и центрально-азиатские исследования), профессионально сложился и француз Г.Бовиндон, недавно завершивший в Корнельском университете докторскую диссертацию по этнополитическим процессам в современном Синьцзяне. Г.Бовиндон - инициатор целого ряда конференций и специальных заседаний по Синьцзяну (в 1999 г. - в Гарвардском университете), со-редактор (вместе с Д.Глэдни) специального выпуска журнала "Внутренняя Азия", целиком посвященного проблемам этого региона.6

Что касается содержательной стороны американских исследований современного Синьцзяна, то "выборочно" хочется отметить следующее. Ведущие аналитики, особенно те, кто установил рабочие отношения с китайской стороной на пекинском уровне, подчеркивают, что ситуация в центре государства-гиганта и на местах не имеет признаков конфликтности. Утверждается, что, например группы, исповедующие ислам (объединенное название - хуэй) рассредоточены по всему Китаю и уже поэтому не могут составить некоего гомогенного оппозиционного элемента. Носуществующая, в том числе специальная литература и СМИ, не уменьшают алармизма и предположений по поводу "исламского взрыва", уйгурского сепаратизма в Китае. Рассматривая данный вопрос, нельзя исключать и того, что нагнетание слухов вокруг ситуации в Синьцзяне и других областях/регионах проживания национальных меньшинств, обстановка информационной и "физической" закрытости этих областей для большинства иностранцев, включая россиян, создаются умышленно - для повышения степени неопределенности китайской внутренней и внешней политики и, соответственно, создания дополнительных трудностей для аналитической/прогностической работы и практической деятельности региональных и прочих участников международных отношений, ориентированных на Китай.

В связи с перспективами российско-китайского межрегионального экономического сотрудничества в пределах Большого Алтая (включая его возможные миграционные последствия) отмечается (Д.Глэдни), что китайская сторона при любых обстоятельствах будет рассматривать Россию как заглавного партнера, и поэтому вектор китайской активности будет больше направлен на Сибирь, а не Казахстан и другие страны Центральной Азии. Однако американские эксперты по Синьцзяну подчеркивают, что немаловажное значение для темпов и конкретных планов такого сотрудничества будут иметь истинные геополитические и другие намерения китайцев и что Запад, в частности, США, не препятствует российско-китайскому взаимодействию в сопредельных центрально-азиатских областях (Алтайский край - СУАР).

Вместе с тем, научно-экспертная активность того же Д.Глэдни, скрупулезное изучение им, в том числе и в самое последнее время, настроений уйгурского населения Казахстана, Киргизстана, Турции и др., осуществление ряда специальных и по существу закрытых проектов по Синьцзяну тщательно отобранной немногочисленной командой американских экспертов, позволяет предположить, что этно-религиозный фактор (прежде всего его синьцзянское измерение) будет играть существенную роль при разработке внутри- и внешнеэкономической политики КНР, во взаимоотношениях Китая и Запада, а также Китая и России. Эти и связанные с ними проблемы будут и впредь занимать важное место в складывающейся на "границах" синологии, центрально-азиатских исследований, политологии и др. учебно-научно-экспертных комплексов субдисциплине американского и мирового обществознания - синьцзяноведении.