|
Выполненные и текущие проекты Бармин В.А. Политика Советского Союза в отношении Синьцзяна в период деятельности коалиционного правительства 1946-1947 гг. В ноябре 1944 г. в трех северных округах китайской провинции Синьцзян, Тарбагатайском, Илийском и Алтайском, началось мощное национально освободительное восстание коренных народов Синьцзяна против китайского владычества. 15 ноября, после освобождения от китайских войск столицы Илийского округа, г. Кульджи, повстанцы провозгласили создание Восточно-Туркестанской Республики, а летом 1945 г. в территориальные границы ВТР вошли Тарбагатайский и Алтайский округа. К осени 1945 г. армия ВТР, пользуясь материальной и военно-технической поддержкой Советского Союза не только полностью освободила от китайских войск территорию всех трёх округов, но вышла к реке Манас, от которой до столицы Синьцзяна, Урумчи, оставалось около 220 км. Однако 14 августа 1945 г. Советский Союз, готовясь к вступлению в войну против милитаристской Японии, подписал с Китаем ⌠Договор о дружбе и союзе■, что резко изменило его позицию в отношении повстанческого движения в Синьцзяне. Советское руководство настояло на том, что бы правительство ВТР вступило в переговоры с делегацией Центрального правительства Китая с целью подписания мирного договора. В результате начавшихся в октябре 1945 г. переговоров, 2 января 1946 г. между сторонами было подписано предварительное соглашение ⌠О прекращении военных действий и мирном урегулировании спорных политических и экономических вопросов■, которое после утверждения его Центральным правительством Китая 6 июня 1946 г. вступило в силу. В соответствии с этим соглашением создавалось коалиционное правительство, в которое входили и представители освобожденных районов. 1 июля 1946 г. коалиционное правительство Синьцзяна приняло на себя всю полноту власти в провинции. Взаимотношения Советского Союза и провинции Синьцзян после заключения мирного соглашения между Центральным правительством и повстанцами, создания и начала деятельности коалиционного правительства носили весьма сложный и противоречивый характер. На содержании этих отношений сказывались многие обстоятельства как объективного, так и субъективного характера. Но основной задачей, которую продолжало решать советское руководство в этом регионе в рассматриваемый период, по-прежнему оставалось сохранение здесь политического и экономического влияния. Это влияние было почти полностью утеряно на большей части территории провинции в 1942-1943 годах и возвращено в полном объёме только в трёх освобождённых округах: Илийском, Тарбагатайском и Алтайском √после победы здесь национально-освободительного движения в 1945 году. Но, во- первых, на территории именно этих округов находились разработки наиболее ценных и необходимых советскому государству полезных ископаемых, а, во-вторых, вероятный успех в гражданской войне антигоминьдановских сил во главе с КПК, которые поддерживались Советским Союзом, делали перспективу возврата былого влияния на всю провинцию вполне реальной. Нет сомнений, что эти факторы играли существенную, если не основную, роль в отношениях, которые складывались между СССР и Синьцзяном в 1946- 1947 годах. Члены коалиционного правительства Синьцзяна и его председатель, генерал Чжан Чжичжун хорошо осознавали, что выход из глубочайшего экономического кризиса, в котором вэто время находилась провинция, был во многом связан с восстановлением полнообъемных торгово-экономических связей с Советским Союзом. Объёмы торговых операций Синьцзяна с Советским Союзом, до 1942 года во многом определявшие экономическое благополучие провинции, продолжали сокращаться, а поставка некоторых видов товаров и сырья, как например, хлопка, кожсырья, пушнины, сухофруктов, шёлка-сырца, китайской стороной была прекращена.1 В то же время прекращение завоза советских промышленных товаров на синьцзянский рынок привело к тому, что в 1944-1946 годах цены на хлопчатобумажные ткани и обувь выросли в 100 раз, на сахар в 35 раз, а большая часть товаров повседневного спроса перешла в разряд дефицитных.2 Поэтому попытки нормализации этих отношений были предприняты руководством провинции уже в первые месяцы после начала деятельности нового правительства. Инициатором восстановления утерянного доверия между сторонами и возврата основ былого сотрудничества выступил сам председатель правительства провинции. Опыт политика подсказал Чжан Чжичжуну, что начинать этот процесс необходимо с восстановления работы тех общественных организаций и объединений, прекращение деятельности которых в своё время стало олицетворением разрыва советско-китайских отношений в Синьцзяне. 10 ноября 1946 года на имя председателя правления ⌠Всесоюзного общества культурных связей с заграницей■ Кеменова поступила информационная записка из генерального консульства СССР в Урумчи, которая достаточно наглядно характеризует меры, предпринятые Чжан Чжичжуном в этом направлении. В информации сообщалось, что ⌠┘по инициативе генерала Чжана в середине сентября месяца сего года был поднят вопрос об организации общества советско-китайских культурных связей в Синьцзяне. Для этого была создана специальная инициативная группа в количестве 7 человек, в которую вошли мэр Урумчи Цю, уполномоченный МИД Китая в Синьцзяне Лю Цзэ-жун, начальник департамента просвещения Абдукерим Аббасов и от советского консульства Ульмасов, Константинов и Суворов. 22 октября инициативной группой под руководством генерала Чжана было созвано первое учредительное собрание общества. На собрании участвовало премерно 160 человек. ┘ Собрание прошло с большим подъёмом. На собрании с большой речью выступил генерал Чжан, который всё своё выступление посвятил задачам укрепления дружбы между обеими странами"3 Весьма показательным примером того, какое внимание уделял на первых порах председатель правительства вопросам восстановления сотрудничества с Советским Союзом, является состав членов правления воссозданного Китайско-советского культурного общества в Синьцзяне. В него вошли от китайской стороны сам Чжан Чжичжун в качестве председателя, членами правления стали заместители председателя коалиционного правительства, несколько ключевых фигур из числа членов правительства, а также известные общественные и политические деятели провинции. Ещё до восстановления китайско-советского культурного общества в Синьцзяне при содействии провинциальных властей активизировалась работа русского клуба в Урумчи. В информации, направленной на имя заместителя управления ⌠Экспортфильма■ Чукина, вице-консулом консульства СССР в Урумчи Ульмасовым сообщалось, что ⌠В уйгурском и русском клубах┘ было показано 113 кинофильмов, в т. ч. художественных √ 81, документальных √ 32, из них озвученных на уйгурском языке √ 31■.4 Кроме того, в качестве жеста доброй воли правительство Синьцзяна предложило Советскому Союзу оказать всяческое содействие по доставке на советскую территорию товаров, закупленных в самой провинции и поставленных из центральных районов Китая до начала боевых действий с повстанцами. Эти товары ранее не представлялось возможным перевезти через линию фронта, и они с конца 1944 и до начала 1947 года оставались на Синьцзянских базах. С января по июнь 1947 года все эти товары с помощью китайских властей были доставлены в Советский Союз.5 После некоторого оживления общественных связей между сопредельными сторонами и подобных жестов доброй воли, которые должны были обозначить смену политической линии руководства провинции в отношениях с СССР, Чжан Чжичжун посчитал возможным обратиться к советскому правительству с предложением о восстановлении торгово-экономического сотрудничества. Следут отметить, что и Центральное правительство Китая считало необходимым восстановление экономических связей Синьцзяна с Советским Союзом, при условии, что они будут носить взаимовыгодный и равноправный характер. Эти соображения также определялись ясным пониманием невозможности для провинции другого выхода из экономического кризиса. Оказать Синьцзяну реальную экономическую помощь в условиях послевоенной разрухи и начавшейся гражданской войны сам центр не мог. Об этом свидетельствовала безрезультативная поездка за такой помощью председателя провинциального правительства зимой 1946-1947 годов.6 4 ноября 1946 года Чжан Чжичжун передал генконсулу СССР в Урумчи А.И. Савельеву адресованные советскому правительству предложения о восстановлении торгово-экономических связей Синьцзяна с Советским Союзом и о создании в рамках предполагаемого сотрудничества смешанных китайско-советских обществ, которые должны были вести разведку и добычу вольфрама, олова и нефти.7 Предложения китайской стороны были достаточно выгодны и вызвали заинтересованность как у Министерства внешней торговли СССР, так и у других советских ведомств, которых они в той или иной мере касались. Однако руководство Советского Союза отнеслось к предложению Чжан Чжичжуна достаточно сдержанно. Причин этой сдержанности было несколько. Прежде всего, активизация сотрудничества с Синьцзяном вела к объективному укреплению экономической базы гоминьдановского правительства в этом регионе. Между тем в условиях борьбы Гоминьдана с КПК всякое укрепление экономики в районах, контролируемых правительством Чан Кайши, противоречило интересам Советского Союза, который поддерживал китайских коммунистов. Весьма существенную роль в сдержанном отношении советских лидеров к возобновлению экономического сотрудничества с Синьцзяном играло и то, что, по их мнению, Центральное правительство Китая и его представители в правительстве провинции во главе с самим председателем стали активными проводниками усиления американского и английского влияния в этом районе. Понимая опасения советской стороны и пытаясь снять небезосновательные подозрения, Чжан Чжичжун в беседах с советским послом в Китае А. А. Петровым настойчиво доказывал, что в Синьцзяне нет ⌠┘ни китайско-американских, ни китайско-английских отношений, а есть только китайско-советские отношения■, и Синьцзян может и должен стать ⌠образцом китайско-советской дружбы■. Для того, чтобы добиться этого, сторонам необходимо в позитивном ключе урегулировать все проблемные вопросы и ⌠ ускорить заключение советско-китайского соглашения об экономическом сотрудничестве в этой провинции■.8 Однако заверения Чжан Чжичжуна воспринимались в Москве весьма скептически, ибо наряду с извечной подозрительностью здесь располагали и действительными фактами усиления в Синьцзяне, начиная с 1943 года, влияния англичан и особенно американцев. Попытки провинциального правительства Синьцзяна форсировать процесс восстановления торгово-экономических отношений с Советским Союзом закончились неудачей. Уже на уровне предварительного обсуждения положений будущего соглашения стало ясно, что советская сторона, выдвигая заведомо неприемлемые условия, затягивает начало договорного процесса. У истоков череды всё новых предварительных условий перед началом возможных переговоров стояло советское консульство в Урумчи. Во время одной из своих постоянных встреч с американским консулом, в апреле 1947 года, Чжан Чжичжун с очевидным раздражением заметил, что он признаёт огромное содействие генерального консульства СССР в установлении мирных отношений с повстанцами. Однако, по его мнению, ⌠┘ в настоящее время сотрудники консульства ┘не проявляют ни готовности к сотрудничеству, ни разумной трезвости при обсуждении вопросов, глупо хватаясь за малейшие выгоды. Ему пока непонятно, чем обусловлены эти перемены в действиях сотрудников консульства: сменой личного состава консульства или изменениями в политической линии советского правительства■.9 К середине 1947 года китайцам стало ясно, что предложение синьцзянского правительства относительно восстановления торгово-экономических связей с Советским Союзом не находят у руководства последнего поддержки. Тем не менее они неоднократно давали понять, что это предложение остаётся в силе. В августе 1947 года Москва, решив снять проблему, обозначила формальную причину отказа от обсуждения внесённого китайцами предложения. Молотов отдал распоряжение генеральному консулу СССР в Урумчи А. И. Савельеву, чтобы китайцам в случае, если они вновь поднимут вопрос о торгово-экономическом сотрудничестве в Синьцзяне, было заявлено, что советская сторона готова будет приступить к обсуждению этого вопроса после заключения нового соглашения о советско- китайской авиалинии ⌠Хамиата■.10 Однако к переговорам относительно авиалинии советская сторона по тем же самым причинам намеревалась приступить не ранее февраля 1949 года.11 Таким образом, вопрос о восстановлении советско-китайского экономического сотрудничества в Синьцзяне в рассматриваемый период был по существу снят с повестки дня. Стратегические планы советского правительства в этом регионе исключали пусть выгодные, но не отвечающие политическим интересам Советского Союза, связи с контролируемой гоминьдановцами провинцией. Не желая восстанавливать торгово-экономические отношения с правительством Синьцзяна, советские руководители в то же время продолжали курс на активное всестороннее сотрудничество с освобождёнными округами. Хозяйственно-экономическая структура этих округов после подписания мирного соглашения между повстанцами и Центральным правительством продолжала действовать совершенно автономно, имея собственную управленческую и финансовую систему. При этом, по целому ряду объективных обстоятельств, экономика этих районов имела более выгодные условия для развития, нежели остальные семь округов провинции. К этим условиям необходимо отнести, прежде всего, наличие у всех трёх округов границы c Советским Союзом и восстановленные со своим северным соседом, уже в начале 1945 года, хозяйственные связи. Следует также отметить, что торговые операции освобождённых округов с советскими торговыми организациями имели постоянную тенденцию к росту. Объёмы товарооборота с этими округами уже к середине 1946 года стали столь значительны, что Совсиньторг вынужден был создать в Хоргосе, Бахты и Май-Капчагае новые оптовые торговые базы, ⌠┘где синьцзянские коммерсанты обменивали свои товары по ценам, установившимся в предшествующие годы■.12 Более того, для упрощения и облегчения торговли советскими властями и администрацией освобождённых округов были приняты меры, по существу отменявшие формальности при переходе границы. Так, в июне 1946 года, командованию советских погранвойск, дислоцированных на советско-китайской границе Средней Азии, было отдано распоряжение ⌠ О дальнейшем нелегальном пропуске через границу в СССР жителей Синьцзяна по надобностям торговли■.13 Автор вышедшей в 1994 году в Синьцзяне фундаментальной работы ⌠История торговых отношений Синьцзяна и Советского Союза (1600-1990)■ Ли Шен, касаясь этого вопроса, также указывает, что, после того как Советский Союз помог мятежникам установить власть в Илийском, Тарбагатайском и Алтайском округах, созданное ими временное правительство ликвидировало на советско-китайской границе все таможни. Основные торговые операции с Советским Союзом в 1945-1946 годах вела созданная этим правительством ⌠Илийская компания развития■, поставляя в СССР, без уплаты каких-либо таможенных сборов, кожу, шерсть, козий пух, верблюжъю шерсть, свиную щетину и т.д.■14 О значительном росте товарооборота между СССР и освобождёнными округами в 1945-1947 годах говорит, например, тот факт, что поставки скота из этих районов уже к концу 1945 года возрасли на 15-20 процентов. Так, в отчётах контор ⌠Заготскот■ и ⌠Скотоимпорт■ Казахской ССР за 1945 год указывается, что Алма-Атинской конторой ⌠Скотоимпорт■ дополнительно ⌠Для приёмки импортного скота в 1945 году установлено 2 пограничных приёмных пункта, а именно: 1. Сумбе-Нарынкольского района и 2. Кульджа √ Уйгурского района■.15 Семипалатинская контора ⌠Скотоимпорт■ за 8 месяцев 1945 года закупила в Синьцзяне 21577 голов крупного рогатого скота при плане 18680, перевыполнив свои обязательства на 15,5%.16 Однако, основными и важнейшими видами продукции, которые советское государство закупало в освобождённых округах, являлись редкие и цветные металлы. Основные разработки вольфрама и олова велись на территории Алтайского округа и обслуживались советскими инженерами, техниками и мастерами. Американский исследователь Ли Чанг, ссылаясь на данные Министерства национальной безопасности гоминьдановского правительства за 1948 год, приводит следующие цифры, характеризующие объёмы добычи и вывоза в Советский Союз вольфрама: ⌠В 1945 году добыто 150 тонн, занято 3000 рабочих; в 1946 √ 450 тонн при 10 000 рабочих; в 1947 √ 1000 тонн при 20 тысячах рабочих.■17 При этом, по утверждению Ли Чанга, на рудниках постоянно работали и были заняты 1000 советских специалистов, 3 000 шахтёров и 4120 человек охраны.18 Даже с учётом возможного завышения приведённых данных есть все основания считать, что Советский Союз вёл на территории трёх округов масштабные работы по разведке и добыче полезных ископаемых. Английский исследователь и журналист И. Моррисон, встречавшийся и беседовавший с Оспан-батыром в августе 1948 года, пишет, ссылаясь на его утверждение, что ⌠русские теперь контролируют вольфрамовые шахты на Алтае и увеличивают ежедневную добычу■.19 С 1-го июля 1947 года были возобновлены промысловые работы на нефтяных промыслах Тушанцзы. Сюда было доставлено советское оборудование, и прибыли советские специалисты. Причём значительная часть добываемой здесь нефти и производимого бензина также вывозилась на советскую территорию.20 Помимо добычи нефти, цветных и редких металлов, советскими специалистами велись в этом регионе провинции активные геологоразведочные работы, которые позволили в 1946-1948 годах открыть промышленные залежи алмазов, золота, висмута, асбеста, гипса, ртути и других полезных ископаемых.21 Столь целенаправленная работа позволяет предполагать наличие масштабных и конкретных планов, существовавших у советского руководства, в отношении этого района. Следует заметить, что отношения Советского Союза с освобождёнными округами Синьцзяна не ограничивались только торгово-экономическим сотрудничеством. Начиная с 1945 года, с этими районами были возобновлены культурные связи населения Советских среднеазиатских республик. Сюда выезжали уйгурские, казахские и киргизские концертные бригады и театральные коллективы. В Чугучак, Кульджу, Шара-Сумэ завозились книги, газеты и кинофильмы на казахском и уйгурском языках. В свою очередь выходившие в этих округах газеты и журналы (в освобождённых округа выходило 11 газет и 4 журнала с разовым тиражом в 1490 экземпляров)22 знакомили своих читателей с событиями, происходившими в Советском Союзе. Например, газета ⌠Халк Айвази■ (Голос народа), выходившая в городе Чугучак в течение 1947 года, поместила на своих страницах 52 статьи и перепечатки о Советском Союзе. Газета ⌠Циклобачил Яшлар■ (Революционная молодёжь), также выходившая в Чугучаке, √ 20 статей и перепечаток. Кроме того, в этой газете выходили так называемые ⌠русские страницы■.23 Довольно часто населению освобождённых округов оказывалась экономическая помощь, что в условиях послевоенной разрухи было весьма непросто. Так, в июне 1946 года Министр внутренних дел СССР Круглов направил В. М. Молотову следующее письмо: ⌠По сообщению Всесоюзного экспортно-импортного объединения по торговле с Синьцзяном (Совсиньторг), губернатор Алтайского округа Синьцзяна, в связи с затруднениями в снабжении хлебом и зернопродуктами для селян занятых повстанцами районов, обратился через советского консула с просьбой об отпуске 500 тонн пшеницы. Просьба была удовлетворена, и зерно уже доставлено в Тополёв мыс, в 70 км от границы на нашей территории. Председатель объединения ⌠Совсиньторг■ просит разрешение на пропуск через границу синьцзянского каравана из 300 верблюдов с погонщиками до Тополёва мыса и обратно; караван уже прибыл из Синьцзяна к нашей границе. МВД СССР против пропуска каравана не возражает■.24 Подобного рода эпизоды были частым явлением в отношениях между освобождёнными округами и Советским Союзом. Начиная с мая 1947 года, т. е. после назначения на должность председателя коалиционного правительства Масуда Сабри, отношения между Советским Союзом и Синьцзяном начали вновь быстро ухудшаться. Их окончательное охлаждение наступило после того, как в начале июня 1947 года в местечке Байташань, на синьцзянском участке китайско-монгольской границы, произошёл серьёзный инцидент с участием войск Монгольской Народной Республики и Китая, а в августе того же года было разорвано мирное соглашение между освобождёнными округами и гоминьдановским правительством. По официальной версии правительства Монгольской Народной Республики, 2 июня 1947 года отряд казахов, насчитывавший несколько сот человек, во главе с Оспан-батыром и поддерживавшие их подразделения регулярной гоминьдановской армии, уничтожив монгольскую пограничную заставу, пересекли китайско-монгольскую границу и проникли в глубь монгольской территории. Подошедшие в район нарушения монгольские войска 5 июня 1947 года в ходе ожесточённого боя вытеснили нарушителей за линию государственной границы, нанеся им существенный урон. В ходе боевых действий части монгольской армии поддерживались авиацией.25 Однако те же события в версии, изложенной Центральным телеграфным агентством китайского правительства в сообщении от 9 июня, выглядели совсем иначе. По данным, которыми располагало агентство (эти данные могли быть предоставлены только синьцзянскими властями, поскольку гоминьдановские правительственные структуры, по мнению американских дипломатов, даже не знали, в какой точке провинции находится Байташань √ В.Б.), кавалерийское подразделение Монгольской Народной республики 5 июня, нарушив государственную границу в районе местечка Байташань, напало на китайские части, дислоцировавшиеся в этом районе, и в ходе боёв продвинулось в глубь китайской территории на 200 миль. Сообщалось также, что боевые действия монгольских частей ⌠┘поддерживали 4 самолёта, имевшие опознавательные знаки СССР■. Советские, самолёты по версии китайской стороны, продолжали бомбардировку и обстрел китайских войск и в последующие несколько дней.26 11 июня посол Китая в Москве Фу Бичан вручил В. М. Молотову телеграмму министра иностранных дел Ван Шицзе, в которой тот обвинял Советский Союз в том, что ⌠ 5 июня сего года 4 самолёта с опознавательными знаками СССР, нарушив границу, перелетели на территорию Китая в Синьцзян и на расстоянии 200 км от границы над пунктом Байташань произвели бомбометание и обстрел китайских войск■. В связи с этим министр по поручению своего правительства заявлял ⌠энергичный протест■ и требовал ⌠немедленного наказания виновников■.27 В ответ на обвинения китайцев 14 июня было опубликовано заявление ТАСС, в котором эти обвинения отвергались как ⌠не соответствующие действительности и являющиеся провокационным вымыслом■.28 После этого между сторонами прошёл обмен нотами с взаимными обвинениями и протестами.29 Инцидент в Байташане осложнил и без того весьма непростые взаимоотношения Советского Союза и Китая в Синьцзяне. В то же время разрыв мирного соглашения между повстанцами трёх округов и Центральным правительством, произошедший в августе того же года и приведший к новому витку противостояния между провинциальными властями и национально-освободительным движением, окончательно похоронил надежду на казавшуюся близкой и достижимой нормализацию этих отношений. И Центральное правительство Китая и руководители провинции, как уже было отмечено, не сомневались в том, что восстание 1944-1945 годов было инспирировано и поддерживалось Советским Союзом. Председатель провинциального правительства Чжан Чжичжун неоднократно зявлял об этом американскому консулу, ссылаясь в качестве доказательств своей правоты и на собственные наблюдения. Не сомневался в этом и преемник Чжан Чжичжуна Масуд Сабри. Поэтому после разрыва мирного соглашения у них не было сомнений в том, что политическое и военное руководство освобождённых округов, за спинами которого стоит Советское государство, вернется к идее силового свержения существовавшей в провинции власти. Это было тем более реально в условиях, когда Советский Союз по существу открыто поддерживал Компартию Китая, ведшую борьбу против гоминьдановского правительства. Американский исследователь Г. Вэй, касаясь августовского политического кризиса в Синьцзяне, пишет в своей работе ⌠Китай и Советская Россия■: ⌠┘Ситуация стала настолько критической, что правительству Китая пришлось отправлять в Урумчи оружие и боеприпасы на самолётах, так как имелись все основания ожидать нового восстания■.30 Понятно, что в этих условиях предложения о восстановлении и развитии торгово-экономических связей c Советским Союзом, с которыми выступили провинциальные власти, были окончательно отставлены Таким образом, политика Советского Союза в отношении провинции Синьцзян в период действия мирного соглашения и деятельности коалиционного правительства определялась следующими обстоятельствами. С одной стороны, в Советском Союзе были убеждены в верности прогнозов о скором поражении гоминьдановского правительства от сил КПК в идущей гражданской войне. Приход к власти в Китае коммунистического режима должен был обеспечить возврат прежнего влияния СССР в Синьцзяне. В этих условия руководители Советского государства не считали возможным идти навстречу предложениям о восстановлении экономических отношений с провинцией, ибо такое сотрудничество противоречило их планам и целям. С другой стороны, активное, всестороннее сотрудничество с освобождёнными округами позволяло советскому правительству сохранять на территории провинции своеобразный плацдарм для возможных будущих операций и одновременно удовлетворять, хоть и частично, нужды собственной промышленности в полезных ископаемых, имеющихся на территории этих районов. События 1948-1949 годов в значительной степени подтвердили верность такой политической линии.
|